I.

- Эм...
- Он зовет тебя к себе, так что поторопись. Не говори много, не дерзи, не заставляй его повторять или объяснять. - Кабуто общаясь с ней, по привычке начал дотошный инструктаж, - И главное - не перечь ему ни в чем, это недопустимо, если хочешь жить - медик вздохнул и опустил глаза. - Северная башня, кстати, там только один зал. Все...и удачи тебе.
Ино покрылась мурашками, когда странный взгляд собеседника упал на нее. Возможно в убежище Орочимару-сама было сыро и прохладно, но этот взгляд добил ее физиологию окончательно: обычно спокойный, с незаметной ухмылкой, Кабуто явно был в дурном состоянии, или близком к тому. От чувства неладного девушка занервничала, резкими пятнами выхватывая то нездоровый блеск в его глазах, то еле заметную дрожь в белых пальцах. Единственный, условно дружественный человек во всем замке не мог успокоить ее и оказать моральную поддержку. Уже в который раз ее посещали сомнения по поводу своего пребывания в деревне Звука. Но жребий брошен, кулаки сжаты, губа закушена, Яманака быстрым шагом направляется в башню Каге.
"А почему собственно я готовлюсь к смерти?" - пыталась себя успокоить куноичи - "В конце концов он принял меня, я тренеруюсь и живу в его деревне. Только глупец убивает своих людей без причины."
Поток мыслей оборвался, когда неожиданно перед лицом выросла дверь. Та самая, в которую нужно войти. С разбегу она чуть не стукнулась лбом, но поспешно остановилась, переводя дыхание, на сколько возможно. Постучала дважды, через 2 секунды дернула за ручку и оказалась внутри, синхронизируя дыхание и действия. Ино очень кстати вспомнила тренеровки ниндзя, доведенные до автоматизма рефлексы и движения слегка успокаивали. Она опустилась на колено в жесте подчинения.
- Вставай уже - нотка раздражения в хрипловатом голосе, плохо дело, испарина проступает на лбу, Ино поднимается.
- Вы вызывали меня, Орочимару-сама? - только теперь она набралась смелости взглянуть на господина. Орочимару сидит на своей кровати под фиолетовым, разшитым золотом, покрывалом, его чакра густой мощью заполняет свободное, светлое пространство аналогичными оттенками. Даже с парализованными руками от него струится сила и неестественное, мрачное величие.
В какой-то момент куноичи понимает, что это не кабинет Каге, а его личные покои. Эта мысль успокаивает и пугает одновременно. Ино замирает в неведении, как себя вести дальше.
- Да, садись. - саннин, указывая перед собой, кивает. Ино несмело присаживается на пол в его ногах, опираясь на край постели. Орочимару оскабливается змеиной улыбкой:
- Ну раз тебе так нравится, можешь сидеть на полу. Удобно?
Куноичи как завороженная смотрит на него, ее лицо отражается в желтых лунах глаз. Тело, словно само по себе, встает и плавно опускается на краешек раскошного покрывала. Молчит в ожидании.
- Хорошо, а теперь ближе к делу. Ты видишь, что случилось с моими руками и прекрасно понимаешь, на сколько это мешает мне. - Каге смотрит немигающим взглядом. - Кабуто талантливый медик, но не в его силах исцелить их. Сила, травмировавшая меня - сильное дзюцу, техника, основанная на смерти, которая разрушает живое своим прикосновением. Чтобы устранить эту проблему одного лечения недостаточно, именно поэтому я вызвал тебя. - Ино испугалась, представляя, какими методами из нее могут добыть всевозможную энергию или ингридиенты для лекарств. Орочимару тут же замечает ее смятение. Он прищуривается, - Какие энергии противостоят смерти? - Ино погодя отвечает:
- Жизнь...воля, страсть, любовь наверное...
- Именно. Мне нужно тепло, страсть. - саннин стает еще более похожим на змея, - Я выбрал тебя, чтобы ты отдавала мне свое тепло. Это честь для тебя, и конечно ты будешь вознаграждена...а теперь иди ко мне.
Ино бросило в жар. Наверное она так бы и сидела не шевелясь, если бы его чакра не была в столь ощутимом, практически осязаемом состоянии. Чужое желание, окутавшее девушку, мягко тянуло вперед. Тяжелое желание филетового цвета.
Ей всего 14, она целовалась только однажды, с Шикамару, но понятие о предполагаемом "тепле" уже имела, благо любопытство в сочетании с литературой быстро устраняют невежество. Это место в данный момент было полностью пронизано чакрой, не ее чакрой. Человек, которому принадлежал даже здешний воздух желал ее, исключая всякое сопротивление. Ей выпал жребий стать взрослой прямо сейчас.
Куноичи поддалась этому влекущему потоку, не смея ослушаться. Она стала на колени между ногами саннина и склонившись к нему провела рукой по бледному лицу. Страх немного отступил, отгнанный гладкостью и легкой прохладой его кожи. Девушка не хотела пострадать и сделать что-то не так, но в тоже время попыталась сосредоточиться на приятных ощущениях. Не девочка, именно девушка: ниндзя рано взрослеют, особенно куноичи, особенно отступники. Ее пальцы запутались в чернильных волосах Орочимару, шелковые, мягкие пряди струились между ними, как вода. По наитию Ино посмотрела Каге в глаза, широко раскрытые, они выражали страсть и, казалось, светились оранжевым. Чарующее зрелище овладевает всем существом юной куноичи и она осторожно тянется к губам саннина. Прикосновение, влага, прохлада, плавные движения, сводящие с ума. Ино теряет чувство времени и пространства. Необычное чувство захватыет окончательно, комната растворяется и пропадает, только две луны все еще горят перед мысленным взором - его глаза...
Через вечность или две поцелуй так же плавно заканчивается. Ино хочет расслабиться и не думать о том, что будет происходить дальше. Она обвивается вокруг Орочимару так тесно, как только может, и медленно ведет ладонью от шеи до груди, оттягивая край кимоно. Внезапное прикосновение мокрого языка до ключицы срывает рваный стон с ее губ, тело инстинктивно выгибается, а пальцы впиваются в белую плоть. Через секунду девушка разжимает их, но отстраниться от влажной ласки не имеет сил. Только когда острые зубы оставляют едва заметную отметину на плече, она спохватившись отодвигается и начинает непослушными руками освобождать саннина от материи. Покрывало отброшено на подушки, перебинтованные руки бережно разведены в стороны. Прикосновение к ним не забудется никогда: впервые великий ниндзя выглядит таким беззащитным. Это всего лишь иллюзия, но она проникает врямо в сердце, вызывая судорожный резонанс. Это желание помочь, обнять, приласкать атласное тело, согреть его своим собственным...всего лишь побуждение - Ино сложно и страшно переступить через себя. Стыд и неготовность накатывают волной, привлекая за собой новое сердцебиение. Пауза. Волевое усилие - шелковый пояс змеится неровными складками под девичьми пальцами. Затем девушка начинает раздеваться сама: топик падает на пол, следом шуршит юбка и нарукавники. Оставшись в одном белье ловит взгляд саннина - он горит еще ярче, чем ранее. Короткий кивок, неловкие движения. Полностью нагая Ино резко хватается за кимоно и распахивает его. Ей страшно, теснее прижимается к телу Орочимару, еще раз целуя в губы. Между мокрой плотью и восставшей плотью нарастает жар, легкое прикосновение невыносимо обоим. Шея саннина обвита тонкими руками, по лицу пробегает блаженная улыбка, когда женское лоно под сдавленный крик поглощает его. Частое дыхание становится громче, последняя мысль, мелькнувшая в голове - о том, что все же это он берет Ино, а не наоборот. Ухмылка, змеиные глаза закрываются, наваждение размывает личности, соединяя их в единое целое. Где-то продолжительная боль заглушается страстью, а где-то - страсть гасится пронзительной резкой болью. Они почти квиты.

Яманака интуитивно замерла после партнера. Ноющая боль, нараставшая все это время, и не думала отступать, однако сейчас стало немного легче. Что делать дальше она не знала, а потому находясь в прежнем положении, стала медленно гладить и целовать его. Пытаясь скрыть погасший энтузиазм за нежностью, куноичи положила голову на плечо мужчины и снова перебирала его разметавшиеся волосы. Черный, текучий шелк успокаивал ее, к тому же их обладатель был явно не против. Через некоторое время она спросила:
- Вы довольны, Орочимару-сама?
Погашенный от безумного желания, обычный взгляд на какое-то время был прикован к ней. Затем он ответил:
- Да. Можешь идти, Ино.
Девушка встала, аккуратно поправила его кимоно и постель, по-спартански быстро оделась сама и тихонько выскользнула за дверь. Неровность походки пришлось компенсировать скоростью и уже через две минуты она добралась до своей комнаты, никого не встретив по пути. Одноместная кровать скрипнула от упавшей на нее тяжести. Тишина звуков и тишина мыслей. Влажные глаза, но без слез, и улыбка, переходящая в тихое рыдание. Вскорости воспаленное сознание окутал глубокий сон.

- Спасибо, я сам.
Служка передала Кабуто поднос и отвернулась к плите, поглощенная кулинарией. Парень направился в комнату Ино, было уже около одиннадцати. Залитый лучами коридор несколько раз менял направление, поднимался вверх и вниз, пока привел к цели. Кабуто огласил прибытие формальным стуком, открыл дверь, ловко жонглируя подносом.
Ино, кажется, спала. Внутри было теплее, чем в коридорах, но фигурка девушки не покрытая одеялом, свернулась клубочком. Она пошевелилась и автоматически села, свесив босые ноги.
- Доброе утро, Кабуто-семпай. Который час? - спросила Яманака как ни в чем ни бывало.
- Почти полдень, ты проспала утреннюю тренеровку. Ты хорошо себя чувствуешь? - парень присел рядом.
- Да, все впорядке. Забыла будильник завести. - Ино пыталась не выдавать свои переживания и тяжелую разбитость. - спасибо, что принес завтрак! - куноичи пересела к столу и начала с максимальной скоростью уплетать еще горячую еду. Взятый разгон быстро падал, приходилось часто запивать, чтобы протолкнуть кусок в горло. Вдруг она согнулась пополам. Подоспевший медик резво постучал ее по спине, приводя в нормальное состояние. В момент прикосновения целительная чакра пробежала по телу, легкая диагностика подтвердила его подозрения. Кабуто тихо произнес:
- Ты не совсем здорова, я помогу. - не дожидаясь ответа, теплые ладони легли на плечи источая зеленоватый свет. Лечебное умиротворение растворяло волнение, растекаясь внутри. Девушка откинулась назад и просто наслаждалась этим явлением. Саднящая боль внизу живота незаметно прошла. Кабуто мягко развернул ее к себе и спросил:
- Так уже легче?
Девушка кивнула, отворачиваясь обратно к столу. Наступившее безмолвие разбавлял только редкий стук палочек о посуду. Кабуто несильно сжал плечо собеседницы и молча вышел из комнаты. Та со стыдливым видом поизучала пустую тарелку и собрав принадлежности понесла их обратно на кухню.
Потом были медитации, прогулка в роще, тренеровка рукопашного с Йуроу...уже под вечер измотанная куноичи возвращается к себе и идет в душ. "Ну все, хватит на сегодня занятий" думает она, поворачивая переключатель. От горячей воды кожа покрывается мурашками, но жидкий жар дарит расслабление. Перед сном в сознании мелькают картинки прошедшего дня и прошедшей ночи, правда сил на эмоции просто не осталось. "И это к лучшему."

Якуши сидит на постели каге, неспеша разматывая бинты. Когда он добирается до плеча, очевидное удивление отражается на лице. Орочимару вопросительно поднимает бровь.
- Вы чувствуете какие-то изменения, господин?
- Да, Кабуто. Совсем скоро я восстановлю свои силы и избавлюсь от проклятия. Мне не придется менять тело, это значительно все упрощает.
- Я вижу перемены вашей ауры...значит ли это, что мой совет действует?
Красные лучи заходящего солнца окрашивают кожу саннина в нехарактерный для того персиковый оттенок.
- Ты гениальный медик. - он удовлетворенно улыбается. - именно поэтому ты рядом со мной.
Орочимару концентрирует всю свою волю и его плечи приподнимаются. Теперь Кабуто тоже озаряет ухмылка, он будто сам себе произносит:
- Не так уж близко...
- Ты что-то имеешь против?
- Нет, вовсе нет, Орочимару-сама. - перень покорно склоняет голову.
- Чтож...я доволен тобой. Иди сюда.
Кабуто близко пододвигается и прикасается губами к губам господина. Противоречивые чувства непреодолимо обволакивают его. С одной стороны настолько близкое прикосновение каге является личным достижением, жестом доверия к его лучшему инструменту, к тому же достаточно приятным. С другой - это было похоже именно на отношение к инструменту, орудию для достижния личных целей. Но главное, что пугало - это риск. Риск, что господин еще раз захочет оставить его на ночь. Кабуто отгоняет эту мысль и одновременно ощущает легкий толчок языка - к сожалению или к счастью, поцелуй окончен. Рука едва потянулась убрать черную прядь, упавшую на точеное лицо, как тут же поменяла направление. Кабуто продолжает лечебную процедуру, ему не позволено делать такие жесты. В молчании, он завершает свою работу и под властное "можешь идти" немедленно удаляется.

Блеклая луна светит в окно, то и дело отвлекая от гнетущих размышлений. Кабуто искренне жаль перепуганную отступницу, чьи цели и убеждения еще окончательно не сформированы, а сама она подвергается давлению со стороны многих шиноби...но теперь и его собственное положение стало непредсказуемо расшатываться. И он, Якуши Кабуто, ничего не мог с этим сделать.

Шум воды глушит стук, но Ино услышала его. Наспех вытерлась полотенцем, натянула белье и ночную сорочку - единственную одежду, что была в ванной, и скользнула в комнату. В центре стоял Кабуто с коробкой в руках, вид у него был почти такой же загнанный, как и день назад. Ино улыбнулась, чтобы как-то подбодрить его.
- Добрый вечер, Кабуто-семпай!
- Привет, Ино. - он замешкался, - и не надо называть меня семпаем, ладно? Вот, это тебе от господина. - медик не смотря на девушку стал открывать коробку и разворачивать содержимое. Изпод плотной обертки извлекалось нечто бархатное, черно-фиолетовое.
- Что это? - Ино склонила голову на бок и смотрела не моргая.
- Это подарок. Он хочет, чтобы ты носила его. И еще, чтобы ты пришла через полчаса.
Яманака подошла к столу и рассеянно трогала платье. Под пальцы попадал то бархат, то скользящие вставки, то замысловатые шнурки. Она оцепенела и просто смотрела на презент.
Когда девушку обратно перемкнуло, Кабуто к счастью не ушел. Она взяла платье в руки и подошла к высокому зеркалу на шкафу, как бы примеряя к себе..."вроде нормально" пронеслось в голове, но попытка отвлечься оказалась неудачной и внутренности предательски сжались.
Вдруг что-то нежное пощекотало ногу, оказалось - ленточка от корсета. Тогда Ино, глубоко вздохнув, выпалила:
- Поможешь мне справиться со шнуровкой?
- Хорошо. Давай одевайся, я пока отвернусь. - Кабуто поворачивается к окну. Сзади слышен шорох ткани и нервное сопение, парень не сдерживает легкую улыбку, но не подсматривает...Ино еще ничего не понимает, главное что он уже понял: как бы их отношения ни складывались, ее положение уже не такое, как неделю назад - Вызывать ее раздражение или неприязнь так же опасно, как и его. А ставить господина судьей в их гипотетическом конфликте весьма нежелательно для обоих. Судя по вчерашнему сдержанному поцелую...особенно для него.
- Можешь поворачиваться - Ино все так же стояла перед зеркалом, но уже облаченная в недлинное свободное платьице и прижимала к груди развязанный корсет. Широкая изящная шнуровка проходила спереди и по спине, одному человеку и правда было сложно по-быстрому ее подогнать. Прикосновение рук к пояснице вызвали непроизвольную дрожь, кожа на плечах моментально покрылась мурашками, а уши покраснели.
"Ну и пускай, пусть видит, что тут такого? В конце концов Кабуто нормальный парень и все понимает...- образ Орочимару угрожающе всплыл в сознинии - ...Блин, кажется, я серьезно влипла со всем этим."
Прикосновения поднимались вверх и теперь совсем прекратились. Кабуто легко обнял Яманаку за плечи, чтобы развернуть к себе, но она только накрыла его ладонь своей и потянула на себя. Парень не сопротивлялся неожиданному движению и, обхватив девушку со спины, принялся за вторую шнуровку. Он был заметно выше ее и кожа девушки стала закипать от ощущения дыхания на щеке. Когда Кабуто закончил, женские руки немедля обхватили его собственные и обвили вокруг тонкой талии. Глаза в отражении и реальности встретились, на лице Ино читалась отчаянная просьба и стремление. Все еще не в состоянии забыть холодное тело Орочимару, она желала быть согретой и обласканной, отчаянно хотела; в страхе отпустить эти теплые руки, кусала раскрасневшиеся губы чуть не до крови.
- Кабуто, пожалуйста...- выдохнула куноичи почти шепотом и откинула голову ему на плечо.
Он не мог, а скорее не хотел сопротивляться ей. Сильнее прижался к стройной фигурке всем телом, стал гладить бедра, живот, затем грудь, давая понять, что не оставит ее. Ино жаждала его губ и в бесконтрольном жесте открыла шею для ласки. Кабуто понял ее и, отодвинув волосы, легко-легко начал целовать в светлую кожу. Ино исступленно застонала, отдаваясь этому поцелую. Громко, неудержимо, благодарно. Все было совсем по-другому. Тут было светло, у партнера на губах играла заботливая, ничуть не безумная улыбка, не было никакой боли или угрозы.
- Пожалуйста...сильнее...- девушка дернулась, подаваясь к нему, но Якуши наоборот перестал ее целовать. Она болезненно встрепенулась:
- Что не так?
- Мы не можем...если он узнает...если на тебе останутся следы, ты понимаешь, что тогда может случиться?
Ино кивнула.
- Но ведь мне можно?
- Что?
- Целовать тебя...
Блондинка плавно развернулась и только сейчас заметила, что Кабуто без очков, точнее они были вздернуты на пепельные волосы. Что-то милое и такое близкое стало в его лице, что она в едином порыве прильнула к нему. Медик, до этого крепко обнимавший, молниеносно вздернул ладонь, мешая их губам соприкоснуться. Почему он это сделал, не смог бы объяснить даже он сам. Тем не менее, Ино с пониманием кивнула, самозабвенно целуя его ладони. Якуши никогда не целовали руки, он не знал, на сколько это невероятно. Девушка в его объятиях таяла и плавила его, покусывая, облизывая кончики пальцев. Стон-выдох вырвался из груди, он хрипло спросил:
- Что такого в моих руках, что они тебе так нравятся?
Ино с восхищением посмотрела на него:
- Они исцеляют. Это самые дорогие руки на свете.
Такой странный, но в то же время приятный ответ, поразил Кабуто. Сам он никогда не думал об этом и не мог предположить, что львиной доле нежности и вожделения партнерши будет обязан своей специализации. Ино наконец просто прижалась к нему, уткнувшись в шею и замерла. Успокаивающие поглаживания и немного чакры возымели свой эффект, Кабуто последний раз дотронулся до ее лица и мягко отстранился.
- Тебе надо идти.
- Я знаю.
Они молча вышли и направились в разные стороны.

В этот раз было так же, как и тогда, только не так больно и не так быстро. Ино поначалу пыталась мысленно отстраниться от происходящего, но то ли Великий саннин ей действительно нравился, то ли чувство, что он и нуждается в ней было столь сильным...Она чувствовала каждую секунду, каждый момент их непонятной близости, впитывала кожей его тело и дымчатую смесь их чакр, что обволакивала единым коконом. Посреди ночи, Ино последний раз поцеловала Орочимару и, кое-как втиснувшись в темную материю, поспешно покинула покои. Измотанная, в противоречивых скачущих чувствах, куноичи добралась к себе и сразу плюхнулась на кровать.

Через какое-то время до нее дошло, что кровать не пустая и в ней есть еще кто-то.
- Контроль сознания! - Человек прямо по курсу, почти не совладая своим телом, с рыком сжался. Довольная Ино приблизилась в плотную, едва не запутавшись в юбке и одеяле. Глубокая темнота очертила хрупкий, почти как у нее, силуэт с короткими растрепанными волосами. Только одна догадка...
- Таюя, это ты?
- Я. Пусти давай!
- С какой стати? Что ты тут забыла? Посреди ночи тем более!
- Пусти, сказала! - дзюцу рассеялось. - Ты выглядела на тренеровке такой затравленной, что я решила зайти к тебе. А тебя не оказалось, вообще, где ты тут лазишь в такое-то время? - Таюя окончательно проснулась, о чем говорил ее стабильно дерзкий тон. Ино собиралась было что-то сказать, но слова так и застряли в горле. Она обратно упала рядом с гостьей, чуть касаясь ее головой. Потолок был таким же черным, как все остальное, но в таком положении удобнее всего было изучать именно его. Паузу прервала Таюя:
- Тебя вызывал Орочимару-сама, да? - скорее не вопрос, а утверждение. - Поэтому ты так странно себя ведешь.
Ино сжалась от этих слов и перевернулась на бок, Таюя пододвинулась к ней и мягко обняла. Женское прикосновение гороздо нежнее, оно успокаивает и как будто убаюкивает, хотя возможно сказалась усталость. Таюя старше на 2 года, она увереннее и сильнее Яманаки, ее невинный поцелуй в щеку дает надежду на то, что все наладится.
- Не волнуйся, ты привыкнешь. Я же справилась.
Ино молчит, они обе медленно засыпают, так толком и не укрывшись.
Рыжие волосы смешались со светло-желтыми, но во мраке этого никто так и не увидел.