***

Была ночь. Конан стояла в ванной. На её лице было выражение ужаса. Зрачки стали совсем маленькими, а руки дрожали.
- Как же... - она не смогла докончить фразу. Просто онемела. Она ещё раз посмотрела на полоску в её руке и прижала руку ко рту, потому что чуть не закричала. "Главное не разбудить его" - пронеслась мысль. Её ноги подкосились. Она упёрлась об стенку, и скатилась по ней. По щеке пробежала слеза.
- Что же с нами будет?.. - прошептала она.
На следующее утро Пейн спросил у Конан:
- Где была утром?
- По твоему поручению.
- Я имел в виду идти днём.
- Я не поняла.
- И где четырёхвостый?
- В пещере Нимб.
- Собирайся.
- Я не пойду на собрание. Мне плохо.
Пейн посмотрел на неё, но ничего не сказал. Когда он ушёл, она села, опустила голову и стала думать. "Что теперь делать? Какая у него будет реакция? Ну почему я забыла про таблетки?!" Она всхлипнула. "И обратиться не к кому..." Она была в ужасном положении. Она не знала, что делать, не знала, как он отреагирует, и хуже всего то, что она никому не могла это рассказать... Просто некому. Она положила руку на живот и снова всхлипнула. "И аборты в деревне не делают..."
Ей было страшно. А его она не понимала. Не понимала, кто она для него? Зачем она ему? Любит ли он её? Или она для него только игрушка? Непонятно... Тут она почему-то вспомнила эпизод...
Он только начинал тогда набирать членов в Акацуки. Да и создал он их недавно. А Яхико не одобрял. Он пытался отговорить друга, но тот уже был другим.Он просто убил его. Конан тогда была шокирована. Дождь сбегал по волосам, по лицу и смешивался со слезами. Яхико лежал убитый Пейном.
- Как ты мог! - закричала она.
- Он мне мешал, - коротко ответил он.
- Он же был нашим другом!
- Он предал нас. А теперь выбирай: ты можешь остаться с этим же мнением, возненавидеть меня и повторить его участь. А можешь забыть об этом и вступить в Акацуки. Будешь в паре со мной.
Конан лихорадочно думала. Она не знала, как поступить. Ей хотелось жить, но она боялась. Боялась предать память о друге, помогая его убийце. И тут всё встало на свои места. Ум стал ясным. Она приняла решение. Страх прошёл и сменился чем-то другим. Она выпрямилась и тихо сказала:
- Я с тобой...
Так умер Яхико. А это воспоминание сменило другое...
...Акацуки уже месяц существует. Они нашли домик в Деревне Дождя и поселились там. Конан стояла лицом к стене.
Тут её сзади обняли чьи-то руки.
- Какого...- начала она, но развернувшись онемела. Перед ней стоял Пейн. Она ничего не понимала. То почти не говорит, а тут взял и обнял. Она стояла на месте с открытым ртом. Вдруг он поцеловал её. Этот поцелуй был таким долгим, что ей стало не хватать воздуха. Когда он оторвался от её губ, она выдохнула:
-Что ты?..- Но её прервал ещё один поцелуй...и ещё...и ещё...Тут он сдёрнул с неё плащ. Она вздрогнула и попыталась оттолкнуть его, но он только сильнее прижался к ней. Он опять стал целовать её и, не прерывая поцелуя, разделся сам. Она ещё пыталась сопротивляться, но, ясный пень, ничего у неё не получилось. Она тогда носила юбку, задрать её не составило труда. Она прекратила сопротивление и обняла его. Тут он вошёл в неё. Она вскрикнула от боли, но он снова поцеловал её. Он гладил её тело, пока боль не прекратилась. Тогда он начал движение в ней. Рывок...ещё...ещё... Он кончил. Она выгнулась. Тогда-то он и сказал ей в первый раз фразу из первой части:
- Ты только моя...
...Он всегда делал то, что хотел и всегда всего добивался.
Ей было страшно подумать, что он сделает, когда узнает.
А если вспомнить, что он сделал, когда ей всё это надоело, и она сбежала...
...Она разлетелась на множество оригами, и летела вперёд. А за ней бежали Пейны. Если один ловил хоть одну бумажку, то рвал её, и она чувствовала ужасную боль по всему телу. Наконец, один из них вызвал дождь, и Конан опять стала нормальной. Все её руки были изрезаны, из-за тех порваных бумажек... Её избивали. Жестоко избивали. В конце концов, она потеряла сознание, а когда очнулась, раны были перевязаны, а она была в кровати. Одна нога была сломана, другая вывихнута, руки ужасно болели… Губа была рассечена, как и брови. Это уже не говоря, что всё её тело было в синяках.
Рядом сидел Пейн.
- Прости. Переборщил.
- Не то слово, - её голос звучал слабо. Говорить было тяжело.
- Будешь ещё сбегать?
Конан понимала, что при положительном ответе, её убьют.
- Нет...
...Конан было очень страшно. Она даже не могла представить себе, что будет когда он узнает...
Он вернулся вечером.
- Кого послали за джинчуурики? -поинтересовалась Конан.
- Зецу.
Разговор не шёл. Она не знала, как ему рассказать...
Она легла спать. Только начала засыпать, как почувствовала поцелуй. Она стала отвечать и обхватила руками шею Пейна. Было лето, она спала без одежды. Он стал покрывать поцелуями её шею, грудь и лицо. Он провёл руками по её бёдрам и вошёл в неё. Она стала двигаться в ритм его движениям. Наконец, он кончил и снова поцеловал её...
На следующее утро она рванулась к унитазу. Её долго тошнило.
Когда она вышла оттуда, Пейн спросил:
- Что с тобой? - Его вид не предвещал ничего хорошего.
- Ничего,- буркнула Конан.
- Не ври мне. Я вижу в тебе изменения. Ты плохо себя чувствуешь, тебя тошнит, ты стала мрачнее обычного и так далее. Говори правду.
- Ты уверен, что хочешь её услышать? - вздохнула Конан.
Он не ответил, но выжидающе смотрел.
- Я беременна! - выпалила она.
На лице Пейна отразилось удивление, а затем опять стало спокойным. Но всё равно Конан понимала - он зол.
- Забыла про таблетки? - холодным голосом спросил он.
- Один раз...
- И этого раза хватило!
Конан ошалела. Он повысил голос. Это был нонсенс. Он всегда говорил одинаково спокойно, с одним и тем же выражением лица.
- Но...- она не успела договорить. Он залепил ей пощёчину. Она отвернула лицо, а когда повернула обратно, его уже не было. По щеке медленно скатилась слеза...
Его не было уже несколько часов. Она сидела у окна. А его всё не было. Ей стало казаться, что он ушёл навсегда. Она посмотрела на кунай, лежащий около неё. Она долго смотрела на него, а затем взяла. Она стала разглядывать его в руке. "Если ему не нужен этот ребёнок, пусть его не будет…" Она встала и занесла руку над своим животом. По щеке скатилась слеза. Кунай стал двигаться по направлению живота. Это было так долго... Когда оставалась пара миллиметров, чья-то рука остановила её. Рука Пейна держала её руку, не давая ей пронзить живот. Он осторожно взял кунай из её руки, отложил в сторону и обнял её за плечи. Одну руку он положил ей на живот.
- Будь, что будет... - прошептал он.